Мир! Добро! Котики!
Не прошло и двух лет...
читать дальше День первый. Прибытие.
- Бумс бздыжь!
Тишина.
- Бумс бабах дыдыжь!
За дверью послышалось невнятное шебуршение.
- Анчоус! Ты что там умер, или пытаешься насильственно воскреснуть?!!! Бумс!
- Шолааааашь… - в предсмертном стоне смешалось отчаяние, намек на убийство, сознание неотвратимости и покорность судьбе.
- Открывай! – Шолли с чувством лягнула дверь тяжелым ботинком. Дверь устояла, и более того, начала открываться. Шолашик не стал ждать, а легонько боднула ее плечом
На площадку вынесло не успевшую вовремя отцепиться от двери Анчоуса.
- Шолли, мать твою!
- Не обижай мою маму, - Шолах легко вернула Анчоусу вертикальное положение и отряхнула несколькими энергичными хлопками, - а то она обидится.
- Ну да, - Анчоус изучила себя на предмет переломов и иных повреждений, и, поняв, что утренний кошмар в лице 90 кг ничем не прошибаемого оптимизма никуда не денется, покорилась судьбе и открыла дверь пошире.
Шолли, закинув на плечо здоровущий баул, четким строевым шагом поперла в квартиру, рассуждая на ходу:
- Анч, откуда такая неподдельная грусть в глазах? Ваш член… э…. семьи осчастливил вас своим благодатными присутствием, положив саму себя на все важные и архиважные дела, а ты стоишь тут с таким лицом, словно прикидываешь, далеко ли тут ближайший мясокомбина…. ААААААААААА!!!!!!!
- Ты чего? – Анчоус влетела в квартиру: Шолаш, не переставая орать, пятилась к двери, одновременно крестясь и отмахиваясь от чего-то, что предположительно находилось в комнате.
- Ты что?
- Там!
- Где?
- Там!!!!! В комнате!!!! На кровати!!!!
- Что???
- Ужос!!
- Да вот же она… - Анчоус недоуменно покосилась на черно-белую кошку, крутившуюся под ногами.
- Да не кошка!!! Настоящий ужос! Лохматый, черный и ревет!!!
- Шолах, твою, блин, таратайку!!! – из комнаты в самом деле что-то ревело. Потом грохнуло.
- Убавь децибел!
- Аааааааа!!!!
- Шолли, это П. … - кротко пояснила Анчоус просачиваясь мимо подруги. Однако Шолах не торопилась верить.
- А чего ревет? Тихон с утра потоптался по самому ценному? Или он в пододеяльнике запутался? Или все еще спит и видит себя автомобильной сигнализацией?
Возле уха Шолах просвистел тапок.
- А, ну тогда это точно П…. – Шолли успокоено опустила рюкзак, которым вознамерилась было защищать то, чего у нее никогда не было.
П. тем временем пытался взглядом и красноречивым перекосом лица высказать все, что он думает о Шолах, ее родственниках, ее друзьях, и особенно о Ману, ради которой-то собственно, Шолли и приперлась в гости в такую несусветную рань. Шолах неуверенно покосилась на него.
- Анчоус, у него живот болит по-моему…
- А у тебя щас почки откажут!!! – П. с тоской заозирался, но в пределах его досягаемости не было ничего подходящего, чтоб хоть ненадолго заткнуть сердобольную Шолах, которая уже рылась в рюкзаке в поисках активированного угля.
- От тебя, Шолах, заболит все что угодно, - Анчоус с закрытыми глазами попыталась водрузить на стол три кружки с чаем. Вопль «Мой системник!» и оскорбленный мяв лучше всяких слов убедил ее, что придется валить на кухню за новыми кружками, причем как можно быстрее. Шоль злорадно хихикала.
Неожиданно отставленный в сторону рюкзак возбужденно затрясся. Шоль на минутку скрылась в нем…
- Да! – глухо прозвучала она откуда-то из его недр.
- Я таки дико рада, шо я долетела, - понесся из трубки ехидный голосок Ману, - но может бить, ви все-таки вспомните, шо бедной усталой мне нужен отдых, чай, коньяк, массаж, и кто-нибудь под боком?!!!
Шолах остолбенела.
- Шолашик, ну и кому молчим? Так я надеюсь шо ты молчишь исключительно на радостях…
- Олень, мы щас будем!!!!!! – Взревела Шолах так, что чашка чая, которую Анчоус только вознамерилась пригубить, поспешила скрыться в системнике совершенно самостоятельно.
П. устало закатил глаза…
Шолах тем временем лихорадочно пыталась обуть тапочки, кошек, лыжные ботинки, и наконец, верные гриндерсы.
- Анчоус!!!! Бегом!!!!
- Шолашег, не пыли! – Анчоус буквально висела на Шолли, которая бульдозером перла к метро. Позади ботинок Анчоуса оставалась идеально ровная борода свежевспаханной земли.
- Шолли, да остановись ты!!!!
Однако Шолах уже не реагировала на внешние раздражители. Посему прохожие испуганно уступали дорогу всклокоченной, с горящими глазами и прикушенной губой девице, с целеустремленностью влюбленного мамонта несущейся к метро, буксируя за собой нечто рыжее, матерящееся и очень пыльное.
- Шоль, чорд возьми! – Анчоус повисла на плечах подруги, когда та уже вознамерилась было сигануть на рельсы.
- Ыыыыыы… - губы Шолашега предательски задрожали, - мой Олень стоит там один… совсем один… Трезвый!!!! Уууууу…
Павелецкий вокзал давно не испытывал такого шока. Ну да, не каждый день по всем его отделениям носился 90 килограммовый болид, сшибающий все на своем пути, пристающий к прохожим с невнятными воплями, из которых следовало, что если ей сию же минуту не предъявят ее Оленя, то здесь вскоре лягут все.
- Да вот же она стоит! – Анчоус с трудом развернула Шолли в нужном направлении.
- Манууууууууууууууу!!!!!!!!!!!!! – народ испуганно присел, и площадь подозрительно быстро опустела. Ману, едва не подавившаяся сигаретой, была облита водопадом слез, зацелована, обслюнявлена, наплющена и затискана за каких-то две минуты.
- Шолашег, - прокашлялась она, - я, конечно, тоже соскучилась…
- Ыыыыыыыыыы!!!!! – процедура повторилась, невзирая на протестующий визг.
- И вот так с утра, - пожаловалась Анчоус, со вздохом обнимая Ману, и пытаясь украдкой отцепить от нее Шолли, которая вцепилась в руку Оленя с цепкостью медвежьего капкана. Бесполезно. Дорвавшийся до любимого тела Шолах висел на Ману мертвым грузом, не реагируя на попытки стряхнуть ее, и буравя Оленя щенячьим взглядом, пищА с восторженным придыханием «Ману…»
- Заклинило, - пожаловалась Ману.
- Это надолго, - хмыкнула Анчоус, - боюсь обратно ты полетишь с ней…
- Правда?!?! – Шолах едва не сунулась носом в асфальт, с надеждой глядя на Оленя. Олень нервно сглотнул и вымученно улыбнулся.
Анчоус глянула на них и расхохоталась. Представьте со стороны нечто худенькое, тщетно пытаеющееся стряхнуть с руки такое же нечто, только побольше раза в два, и что-то восторженно голосящее.
- Может, покормите меня уже? – сердито пропыхтела Ману, глядя на веселящуюся Анчоус, - где здесь продают свежий дягиль и мухоморы?
В пиццерии они отыскали свободный столик на четверых. Два места легко заняла Шолах. И ее так и перекошенная дружелюбием морда отпугивала желающих присесть лучше красноречиво устроенных на соседнем стуле тяжелых ботинок.
- Шолашик, приятного аппетита! – Анчоус эффектно плюхнул поднос на стол, и они с Ману с аппетитом принялись уписывать пиццу.
Шолашь с недоумением пялился в тарелку. Потом неуверенно потыкал в нее вилкой. Почесал хвостик брокколи, сиротливо торчащий из куска теста. Поднял полные непонимания и обиды глаза на Анчоуса.
- Анчоус!! Что это??? – в голосе Шолах прорезались истерические нотки.
- Пицца, - чавкая, пояснила Анчоус, - исключительно здоровая и полезная овощная пицца… кушай на здоровье, ты же худеешь!
- Меня терзает смутное сомнение, что ты перепутала мою тарелку с тарелкой Ману… - Шолах с тоской покосилась на соседней поднос, - я не травоядное!
- Зато я очень даже млекопитающее, - заверила ее Ману, торопливо запихивая в рот последний кусочек, ибо ее сильно настораживал прицеливающийся взгляд Шолах.
- Уф! Наконец-то я вас нашла! – Лиру торжествующе плюхнулась на колени Шолашегу, что, учитывая Шолашины габариты, было легче легкого.
- А мы тебе пиццу заказали! – неподдельно обрадовалась Шолах, придвигая злосчастную тарелку Лиру. Та с удивлением заглянула туда. Брокколи приветственно встопорщились.
- Э, - Лиру с опаской покосилась на светящееся радостью лицо Шолах, нашедшей наконец, кому сплавить ненавистные овощи.
- Кушай-кушай, - захихикала Ману, - Шолах, можно сказать, от сердца оторвал…
- Ну зачем такие жертвы, - Лиру затравленно улыбнулась, - я сама се…
- Ешь! – В улыбке Шолах отчетливо прорезалось нечто изуверское. Лиру вздохнула и уныло почесала вилкой хвостик брокколи…
За пивом дело пошло веселее. Девчата хохотали, бурно размахивали руками (перед официантами извинялась исключительно Шолах, причем с таким искренним раскаянием,
Что вскоре их столик они обходили по исключительно широкой дуге, стараясь не привлекать ее внимания…), делились наболевшим (Анчоус пытался развить теорию жопизма, но ее поспешно заткнули пивом), путали сигареты (зато веселье забило ключом по голове окружающих) и пили, пили, пили…
- А теперь на Арбат! – Бодрая четверка подруг вывалилась из пиццерии и теперь целеустремленно перла в сторону центра. Прохожие почтительно расступались.
- Хочешь, я тебе на память плитку выковыряю? – радушно предложила Шолли Ману.
- Могильную, с надписью «Ленин»? – Ехидно уточнила Ману. Шолах надолго задумалась.
- Ману, не шути так, - трагическим шепотом проинформировала Анчоус, - с нее станется…
- И чего? – возмутилась Шолах, - теперь плитка будет Манина! Всего-то одну букву добавить…
- Поменять Ленин на Оленин? – захихикала Анчоус.
- Да ну вас! Девчат! – Лиру беспечно взмахнула сумками, - давайте лучше где нибудь присядем и выпьем за встречу!
- А чем же мы занимались эти два часа? – удивилась Ману.
- Пфе… - дружно фыркнули остальные, увлекая донельзя удивленного Оленя в какую-то подворотню.
Девушки дружно уселись на бордюрчике и откупорили пиво.
Естественно, мимо столь большой концентрации красоток в одном отдельно взятом месте пройти было трудно, поэтому вскоре рядом с ними опустилось чье-то пьяное тело и попыталось завязать философский разговор.
Насупившийся Шолах усмотрел в этом теле посягательства на свои собственные, находящиеся исключительно в ее попечительстве аж цельных три тела, и потому деликатно прикрыла тушкой хмурых Ману и Лиру, корча зверские рожи Анчу, чтоб она завязывала с душеспасительными беседами, но куда там! Анчоус разливался соловьем, и уже почти завербовал в свои ученики и последователи существо непонятного состояния, напрочь игнорируя грозное Шолашье сопение, и хмурые взгляды Лиру и Оленя. Пока наконец Шолах не подцепила рыжую за локоть с насиженного бордюра, рявкнув ей в ухо «Мы торопимся!!!!!» (это заразо еще и пыталось лягаться и протестовать! Но с Шолах не поспоришь…) и не повлекло в сторону Арбата…
- Ну что вы как не родные… - скулил Анчоус в сторону злобно молчащих девчат, - ну прикольный же дяденька…
- Кхм!! – это Шолах.
- Ну, может и не очень прикольный… но все равно милый…
- Кхм-кхм!!!
- Да ладно вам… Лиру, а ты такой момент упустила…
- Кхм-грррхм-кхм!!!!!! – Лиру так ожесточенно закашлялась, что Анч сквасился окончательно, вывел всю компанию на Арбат и заунывным тоном принялся расписывать все чудеса и прелести рекомой улицы…
Олень воодушевленно вертел головой по сторонам, с криками стервятника бросаясь к разбросанным там и тут палаткам, торгующим украшениями, капала слюной и истошно вопила, когда ее пытались оттащить. В итоге, успокоилась она только тогда, когда ей торжественно была поднесена подвеска… Девчонки было расслабились, но рано! Враг… то есть Олень не дремал, а принялся бить копытом, намекая, что оно неплохо бы его покормить, и напоить, да и спать уложить можно там же…
В итоге вся компания разбазировалась в Му-му, где Анч все-таки развил свою теорию жопизма (учитывая количество выпитого, внимание слушателей было ну ооооочень пристальным), спел на пару с Шолахом «August Moon», и, разомлев окончательно, с умилением наблюдал, как Ману и Шолашь что-то с увлечением втирают друг-другу…
Из Му-му они вывалились часа через два, после долгих расспросов о том, где же все-таки находится дверь, попыток поймать рекомую часть обстановки за ручку, и, отчаявшись, поисков двери «посговорчивее»…
- Красота-то кака… ой! – Анч, морщась потер ногу, куда расшалившийся Шолах стукнул ее сумкой.
- Your fuckin bag! – злобно рыкнул Анч.
- My fucking bag??? – до глубины души оскорбился Шолах, - It’s not my fucking bag, and my bag is not fucking!!!!
- It’s your fucking back! – отчеканил Анч и сделал попытку ущипнуть Шолаха, но поди ее ущипни сквозь весь этот… гхм… мех.
- Fuck off!, - огрызнулась Шолах, еще раз наподдав рыжей сумкой. И понеслась….
Лиру и Олень угорали от души, глядя как злодейски хохочущая Шолах улепетывает от злющего Анчоуса, попутно отмахиваясь сумкой, и не забывая поливать ее на чистейшем английском. Анч не оставался в долгу, так что словарный запас обеих сторон значительно обогатился.
Наконец, троица уже изнемогающих от смеха девиц (ибо Лиру ускакала домой несколько раньше, облитая водопадом слез, и расцелованная во все щеки), блаженно растеклась по лавочке неподалеку от Красной площади, продолжая лениво переругиваться сквозь зажатые в зубах сигареты.
- You suck, - наконец, победно завершил Анч. Шолли только хмыкнула, удобно устроившись на плече у Оленя.
В это время от стоявшей неподалеку группки парней отделился один индивидуум и подошел к девушкам.
- Сигаретки не будет?
- Please, serve yourself, - по привычке выдал Анч, протягивая пачку.
- О, вы говорите по английски… - воодушевился парень., - Can I take two sigaretes?
- Yes, of course, - хмыкнула Анчоус, и уточнила: - Is it for your girl?
- No, it’s not for my girlfriend, - решил щегольнуть знанием английского парень, и хотел добавить что-то еще, но Анчоус, наивно хлопая глазками, поинтересовалась:
- Oh! So it is for your boyfriend?!!
Лицо парня слегка застыло. Шолах и Ману, сдавленно хихикая, стекли на землю.
Парень деревянно улыбнулся, и удалился широкими шагами, под аккомпанемент прорвавшегося таки хохота Шолах и Оленя, и воплей Анчоуса: «Извините, я не это имела ввиду!!!!»
Потом отхохотавшуюся парочку зацепил П., и уволок добычу к ним с Анчоусом домой.
Шолах было радостно воодушевилась, предвкушая продолжение банкета, но бедный Олень рухнул фактически в прихожей, и ни на что не реагировал, погрузившись в крепкий здоровый сон…
День второй.
Шолах сонно перевернулась на живот. Внутри что-то протестующее булькнуло – очевидно вчерашнее пиво… Один глаз (второй почему-то не желал открываться) скосился в сторону Ману. Тут же оба глаза бедного Шолашко превратились в блюдца – ибо водолазка Оленя лежала отброшенная далеко в сторону…
Олень очнулся от подозрительного пыхтения за спиной. Удивленно обернувшись, она наткнулась на многообещающий взгляд Шолашега.
- Шолах… - неуверенно окликнула она сопящую, как влюбленный бегемот, подружку.
- Уммм… - проинформировала Шолах, перемещая свою пузень ближе к Ману.
- Шолашик…
- Мда?
- Может не надо?
- ????
- Ну здесь же… э… кошки…
- Не приставать к тебе на людях? В смысле на котах?
- Шолли, - выкрутилась Ману, - а там пиво в холодильнике…
Глаза Шолах засветились новым светом, и она предприняла героическую попытку приподняться. Раза с пятого ей удалось.
Но увы, высокий барный стул, невесть что делающий на кухне у Анчоуса, стал для нее непреодолимой преградой.
- Ну и чего ты перед ним застыла, как… как… - Ману задумалась. Шолах продолжала изображать упитанный телеграфный столб, жалобно разглядывая несчастную металлическую конструкцию.
- Олень, - наконец проскулила она, - я высоты боюсь…
Ману поперхнулась пивом: - Чегооо???
- Он же высокий, этот гхыров стул!!! – Чуть не плача, сообщила Шолах, - у меня голова кружится даже при взгляде на него…
Олень со вздохом протянула Шолахе пиво. Шолли неуверенно отхлебнула раз, другой… прежде чем Ману опомнилась, она присосалась к бутылке так, что казалось, донышко втянулось внутрь… И лишь после этой пивной инъекции Шолах, скрепя сердце, согласилась покорить столь недосягаемую высоту.
Стул подозрительно застонал, но выдержал. Хотя и стал немного ниже.
- Ну как? – поинтересовалась Ману у подружки, однако по томному лицу Шолах и так все было ясно лучше некуда.
Ограбив холодильник на последнее пиво, девушки вернулись на матрас (Шолах еще полчаса отказывалась слезть со стула, но Ману безаппеляционно заявила, что пива больше нет. Шолах сквасился, и сполз самостоятельно, два пинка и подзатыльник не в счет).
Следующее пробуждение было более приятным… для обеих.
Ману проснулась оттого, что кто-то чесал ее за ушком.
- Мррр… Шолааааашик, - пробормотала девушка, повернулась, обняв покрепче нечто большое и мягкое… устроилась поудобнее…
- Кхм, Ману, - голос Шолли прозвучал почему-то из-за спины, - не хочу суфлировать, но… как долго ты еще намерена обнимать этого несчастного медведя?
Олень дернулся и испугано посмотрел на… плюшевого медведя.
- Да, похоже Анчоусу придется его стирать… - Шолль пакостно захихикала.
Ману сердито отпихнула медведя, и переключилась на нечто, закутанное в одеяло, идентифецированное ею как Шолах. Во всяком случае на ощупь, ибо, потыкав куда-то в одеяло, и добившись сдавленного : «Мать!», Олень успокоился и в прямом смысле положился на Шолах.
Прошло несколько приятных минут…
- Я все вижу, - вдруг ехидно сообщила с кровати Анчоус.
- Не завидуй, - в голос ответили девушки.
- А что они там делают? – заинтересованно завозился П.
- А ты посмотри. Сплошной разврат!
Шолах фыркнула, но тут одеяло резко смылось в сторону Анчоуса! Возмущенный вопль отозвался бодрым дребезгом стоящих на столе стаканов.
- Зараза! – Взревела Шолах, яростно пытаясь вернуть одеяло.
- А что это вы там делаете? – П. вцепился в него всеми конечностями, напрочь игнорируя ругающуюся Шолах и плюющуюся Ману.
- Примус чиним! – победный рывок – и одеялу вернули его законное место. Правда, оно тут же попыталось дезертировать вновь, но Шолах была начеку и на провокации не поддалась.
- Анчоус, достань там пивка из холодильника, - П, поняв, что все самое интересное кончилось, вернулся к более насущным проблемам. Шолах и Ману затаились под одеялом.
- Пиво? А… да… хорошая мысля, щас мы… так. Так!! Шолааааааах?!!!
- Мнэ? – Шолах неубедительно попыталась спрятаться за Ману.
- Шолли!!! У тебя совесть есть?!!!
- Это риторический вопрос?
- Судя по отсутствию пива в холодильнике – да! – Анчоус злобно хлопнула дверцей холодильника, насторожено прислушалась к донесшемуся оттуда грохоту и вернулась в комнату. Возмущенно пнула хихикающий одеяльный холм.
- Гы-гы… щекотно!
П. задумчиво покрутил в руках тапочку.
- Но-но! – от Шолах не укрылись его манипуляции, - я попрошу! Шолахи редкий охраняемый вид!
- Ничего страшного, Гринпис далеко, а подвал ближе…
- Зажали, пиво, да? Ууууу, злобные какие… сыроежки…
Одеяло вновь улепетнуло, на этот раз окончательно. Анчоус неподкупно скрестила руки на груди.
- Шолах! Дуй за пивом!
- Хэлен, а ты уверена, что мы идем правильно, - в пятисотый, наверное, раз, переспросила Шолах, с трудом шевеля отваливающимися ботинками.
- Спокойно! – Хелен бодро дефилировала впереди, старательно делая вид, что сдавленная и весьма изощренная ругань за спиной ей отнюдь не в диковинку, - еще километра два – и мы на месте!
- Это на кладбище, что ли? – Шолах поудобнее перехватила закатывающую глаза Ману за талию, - судя по всему, в конце пути, мы именно там и окажемся. В одной большой братской могиле…
- Извращенка… - простонала Ману.
- Угу. К нам сегодня приходил некрозоопедофил…
- Хорош стонать. Возвращаться поздно.
Шолах злобно пнула мусорную урну, старательно не вслушиваясь в обиженный писк какого-то дяденьки, которому на нос шлепнулась банановая кожура, и потопала вперед.
После того, как Анчоус и П смылись на работу, Шолах и Ману [вырезано цензурой].
Затем, добравшись до Таганской, с полчасика порыскали там в поисках Лемми, который оттаранил их к Хэлен. Девушки накатили за встречу, после чего поступило предложение сходить перекусить. Теперь же Хэлен вела их в «очень уютный ресторанчик, там пиво вкусное и пицца недорогая…» уже два часа.
- Не хороните меня под Кремлевской стеной, - Олень без сил висела на Шолах, - похороните меня под скромной русской березкой…
- Лучше под осинкой, - хмыкнула Шолах, упрямо волоча подругу вперед, - готичнее.
- Да где угодно! Только прям щас и быстро.
- Фигушки, живи и мучайся.
- Шолаааааах! Садистко…
- Есть такое. Олень, не спи!
- Я не сплююююю… я умирааааааааю…
- Хэлен, я не желаю волочить на себе труп!
- Ну так брось ее, - мирно посоветовала Хэлен, после чего их передвижение значительно убыстрилось. Минут на пять. Затем Олень вновь принялась изображать умирающего лебедя.
- Шолли… Убей меня, а?!
- Давай лучше Хэлен тут прикопаем…
- Меня нельзя, - Хэлен сосредоточенно высматривала что-то впереди, - без меня вы не дойдете…
- Дойдем, - буркнула Шолах, привычно подхватывая Ману под мышки, и водружая себе на закорки, - вот щас я лягу на дорогу…
- Размечталась! Да любой водитель тебя переедет, да еще назад сдаст, чтоб убедиться, что ты уже отъехала…
- Ни фига, он помнет бампер об мои железобетонные принципы!
- А где они у тебя особенно железобетоны? – заинтересовалась Хелен.
- Судя по тому, что у меня уже мозоли на всех местах, наш Шолашиг – просто бродячий памятник самой себе! – Ману попыталась устроиться поудобнее. Шолах обиженно засопела, но промолчала.
- Пришли! – объявила Хэлен. Два ликующих вопля сменились недоуменным мычанием.
- Хэлен, - Шолах удивленно таращилась на выросшее перед ними здание, - но это же клуб!
- Ну да, - слегка удивилась Хэлен, - мы же сюда и шли!
- Хэлен, - вкрадчиво-угрожающе поинтересовалась Шолах, - мы шли в ресторан!
- Ну…- Хэлен смутилась, но тут же просияла, - вот видите как здорово! Шли в ресторан а вышли к клубу!
- То есть кормить нас не будут? – Задала главный вопрос Шолли.
Хэлен обезоруживающе улыбнулась. Увы, на Шолах это не подействовало.
- МЫ ТАМ бУДЕМ ПЛЯСАТЬ ГОЛОДНЫЕ?????? – взревела Шолах, - ну все… сейчас прольется чья-то кровь…
- Шолашик, Шолашик, - Олень повисла на плечах подруги, побледневшая Хэлен затравленно пятилась, - Шолли, успокойся…
- Нет, пусть она мне скажет! В каком месте у нее находится совесть?!!!
Олень уточнила, на ухо. Кроме того, умудрилась за этим самым ухом почесать.
Шолашко тут же растаял, и замурлыкал. Хотя, как выяснилось секунду спустя, мурлыкало у нее в животе, но это уже детали.
- А, вот вы где, - из-за угла вынул страшно озабоченный Лемми в сопровождении Мартинса, - ну и кому стоим?
Шолль мстительно ткнула пальцем в Хэлен. Та фыркнула.
- Шолах, стоять! – Ману едва успела цапнуть Шолашега за рюкзак.
- ?????
- Ты свой мордофейс в зеркало видела? Вождь краснорожих…
Шолль смущенно потупился, отчаянно семафоря помидорными (и по форме, и по цвету, и по размеру) щеками. Ману выудила из сумочки тональник, зачерпнула побольше и принялась усердно мазать на мордашку Шолах.
- Малярную кисть надо? – съехидничала Хэлен.
- И вот этой вредной женщине, я, не щадя усилий, пива, и мата пыталась вставить колечко в губу? Где справедливость, товарищи…
- Ну ни фига себе, я сама его вставила!
- А фиг бы ты его вставила, если б я его не замучила!
Хэлен поперхнулась очередной репликой от такой наглости. Шолах украдкой показала ей свой пирсингованый язык.
- Девочки, не ссортесь! – Ману нанесла последний мазок на нос Шолах, и удовлетворенно оглядела дело рук своих.
- Я ссорюсь?! Да я самый мирный на свете Шолах!
- Особенно если кормить вовремя… - хихикнула Хэлен.
- Не будем о грустном, - проникновенно попросила ее Шолах, и они направились в клуб.
- Мда… бедненько, но чистенько, - Шолах плюхнула на столик два пластиковых стакана с пивом, и плюхнулась на диванчик.
- Не пширдирайша, - прошепелявил Олень сквозь зажатую в зубах сигарету, - лучше вон, смотри…
Они находились на балкончике, нависавшем почти над сценой. Шолах принялся покорно изучать висящие под потолком плафоны, какие-то шары и прочее железо.
- Да не туда смотри! На сцену! Уииииии!!!
Ману сорвалась с места и свесилась через перила. На сцену выходили музыканты Дарк Сикрет Лав.
Шо мрачно полезла в рюкзак за фотоаппаратом, сдержанно недоумевая. Ну поют. Ну и что?
- Дэвилс!!!! – взревели снизу. Шолах икнул, подпрыгнул, оттиснул от перил Ману и дрожащими руками вцепился в телефон.
- Ииииииии!!!! – Орала Ману, воодушевленно размахивая руками, отчаянно пытаясь спикировать на солиста группы.
- Угу, - Шолах невозмутимо удерживала за джинсы извивающуюся Ману, другой рукой пыталась держать мобилу прямо. Прямо скажем – удавалось с трудом.
Концерт ее пока не очень пер. Но все-таки… Ману… пиво… сигареты… что еще надо для щастья?
Как оказалось, для щастья надо не так уж много. На сцену вышли Annodomini.
- Вот это да!
Внизу, страстно обнявшись с гитарой и сладострастно над ней извиваясь, зажигал длинноволосый чернявый парнишка, обликом невероятно напоминавший незабвенного Юрки 69.
- Ыыыыыы… - Шолах, захлебываясь слюной, воодушевленно приплясывал.
- Каааааакой мущщина!!!! – вторила Ману.
Выступление группы завершилось синхронным выдохом, после чего девчонки дружно схватились за сигареты.
- Нет, ну ты посмотри на это! – Олень возмущенно уставился на девицу, стоящую на динамике, и нахально пускающую дым в сторону музыкантов, - вот нахалка.
Шолах с готовностью сняла с ноги ботинок.
- Шолли!!!!
Шолажко скуксилась, но Олень продолжил:
- Ты же наверняка промажешь! А ну, дай сюда…
Ботинок свистнул в воздухе… спустя секунду подружки злорадно наблюдали изящный бряк и тихую панику внизу.
- Кто к нам с мечом придет… - хмыкнула Ману.
- Тот скончается от удушья, - удовлетворенно закончила Шолах, глядя как музыканты откровенно сдерживают хихиканье.
Тем временем на сцену вышли Dark Princess.
- Ох етиж твою… - Ману едва успела вцепиться в Шолашьи джинсы, и изо всех сил откинуться назад. Шолах висел в пяти метрах над сценой истошно голося, и отчаянно стараясь не капать слюной на клавишника.
- Шолли!!!! Я не Владимир Турчинский! Прекрати дергаться!!!!
Шолах остался глух к увещеваниям Ману, и изо всех сил пытался вывернуться из собственных джинсов, голося что-то невнятное, типа «твайумать!» , «хочу!» и «изнасилуюнах».
- Шолаааааашек!!!! – отчаянно заверещал Олень, чувствуя как джинсы выскальзывают из рук. Но тут, о счастье, группа закончила выступление. Олень вытер вспотевший лоб, и с ненавистью уставился на подругу.
- Шолль! Где твоя совесть???
- Тебе показаааааать? – томно протянула Шолах .
- Не стоит, - вздохнул Олень, - лучше давай еще по пиву…
И вот, наконец, на сцену вышли Рефлекшен…
Что творилось в зале! Фигня… а что творилось на балконе!!!!
Шолах орала и размахивала футболкой, Олень изображал укуренного кенгуру, и обе подружки верещали что было сил, так что Юха периодически косился на балкон, поднимая девчачий визг выше на два тона…
Под конец девчонки охрипли, но когда Юха, уходя, послал на балкон воздушный поцелуй, голоса взялись сами собой…
- Уфффф! – Шолах растеклась по креслу, удовлетворенно жуя сигарету.
- Каааааайф… - Ману устроилась у нее на плече, довольно жмурясь.
После концерта девушки дружно передислоцировались в клуб Точка, вытаращенными глазами и сочными комментариями сопровождая каждого мимопроходящего персонажа, ибо посмотреть было на что… В Точке явно проходила частная БДСМ-вечеринка, и Шолашег изо всех сил рвался в ней поучаствовать.
- Шоль, усядься, а? – не выдержала наконец Ману, - всех клиентов распугаешь…
- В смысле? – не въехал Шолашь, - каких клиентов??? Чьих????
- Клиентов клуба, - вздохнул Олень, - твоего горящего взгляда и капающей слюны ни один БДСМщиу не выдержит…
- Я буду нежной! – обиженно протянула Шолах.
- Ну-ну, - скептически хмыкнул Шолах.
- Ману! – к ним подбежала взъерошенная Хэлен, - ой, идем скорее! Там Юха!
- Где????? – взревели обе подружки, судорожно озираясь.
Хэлен повела пальчиком, и через секунду траекторию передвижения девушек отмечали только с грохотом падающие столы и тихий сдержанный мат посетителей.
Перед дверью в вип-зону Ману хотела было по привычке затормозить, но Шолах легонько подтолкнула ее пузцом. Против такого объемного аргумента возразить было нечего, и Ману, всем лицом изображая зубною боль, вошла в комнату. Шолах моментально сориентировалась, подпихнув ее к Юхе, и принялась фотографировать, старательно игнорируя возмущенный визг менеджера группы, вопившей что-то про Тверь.
Но какая, к черту, Тверь, если Ману и Шолах хотят? Даже не просто хотят, а ХОТЯТ, невзирая на желание присутствующих? Тем более, что Шолах уже заметила мелькнувшие в углу длинные патлы Атера, и с целенаправленностью торпеды устремилась в его сторону. Ману же добродушно усмехнулась и переключилась на смущенно улыбающегося Юху…
События развивались во вполне понятной последовательности, и часа через полтора Юха ненавязчиво предложил Ману продолжить знакомство воооооон в той небольшой комнатке. Девушка поискала глазами Шолах, и с легким удивлением обнаружила ее в углу. На коленях ее блаженно хихикал Атер, разметав свой хаер по внушительному Шолашьему бюсту. Сама девушка благосклонно щурилась с видом сытой кошки, периодически поглаживая парнишку по коленке…
Знакомство же Юхи с Ману в плавной последовательности перетекло в более близкое… потом еще в более близкое… и еще ближе… И вот наконец Юхы нежно заскользил губами по шее девушки…
… Но тут дверь распахнулась и на пороге возникло нечто большое, взъерошенное и синее в дугу.
- Ой, а что это вы тут делаете? – страшно знакомым голосом поинтересовалось Нечто, - а можно я с вами посижу?
Скрип зубов Юхи, обломавшегося на самом интересном месте, мог бы вызвать мигрень и нервный тик даже у глухого.
- Атер!!!!! – заорала Ману.
Рядом с нечто нарисовалась стройная длинноволосая тень.
- Займи ее чем нибудь! – рявкнул Олень, - уведи отсюда, к стулу привяжи, соску дай, только чтоб хоть полчаса ее здесь не было!!!!
- Ха! – гордо выпятила бюст Шолах, - Олень, мальчику двадцать лет! Таки ты думаешь, он может чем-то меня заинтересова… Аааа? Э? Это что? Это как? Куда? А зачем тебе… Ооооо! Ух ты! Вау! Ой, нет, лучше сюда…
Юха тихо рассмеялся и вновь склонился к Ману…
Третий день.
Телефонный звонок вонзился в измученный похмельем мозг Шолаха. Упираясь руками в почему-то раскачивающуюся по синусоиде кровать, она приподнялась, и, придерживая растопыренными пальцами веки, кое-как огляделась.
Все мыслимые и немыслимые места в неизвестной комнате занимали лежащие там и сям тела. Во всех мыслимых и немыслимых позах. Шоль неуверенно оглянулась и покрылась потом. Слева от нее лежала Ману. Справа – Юха. Причем судя по сползшей простыне, из одежды на них были только татухи… Шолах испуганно ощупала свои бесценные килограммы и облегченно выдохнула – на ней была любимая футболка.
Телефон продолжал настойчиво дребезжать. Шоль мученически закрыла глаза и принялась отыскивать наощупь ненавистный мобильник, стараясь игнорировать хриплую ругань и сбивчиво извиняясь.
- Але…
- Это кто? – прозвучал в трубке бойкий мужской голос.
- Таки вы мне все равно не поверите… - просипела Шолах.
Говоривший на секунду замялся, а потом неуверенно предположил:
- Мама?
Шолах рухнула обратно на кровать, изо всех сил давя в себе гогот.
- Угадал, сынок…
- Нет, - решительно отверг все инсинуации голос, - вы не мама.
- Да вроде нет еще… гм… хотя вчерашний вечер я совсем не помню, так шо, может быть, вы уже таки правы…
- Вообще-то мне нужен Атер, - задушевно признался голос.
- Ммммммм, - Шолах потерла лоб, припоминая, - вообще, кажется он где-то здесь…
- А вы не могли бы мне его найти?
Шолах огляделась во второй раз и жалобно проскулила в трубку:
- А вы его близко знаете?
- Ну, вобщем да, - замялся голос.
- Тогда скажите, у него большой… мммм… как бы это помягче выразиться? Тут так темно, что придется искать его наощупь…
- Тогда Атер это я, - оживленно раздалось из одного угла комнаты. Шолах встрепенулась, но из противоположного угла комнаты прозвучало:
- Не гони, это я Атер…
- Да ни фига, Атер здесь…
- Пшлнах! Вот он Атер.
- Закройся, хмырь. Я Атер.
- Всем ша, - прозвучал за спиной у Шолли сиплый голос Ману, - Шолашег, не верь им, Атер – это я…
- Вообще-то я хотела уточнить большой ли у него нос, - призналась Шолах.
- Уууууу… - разочарованно взвыла комната.
- Вот так всегда, - Ману села на кровати, прикрываясь простынкой, - любимая женщина с самого утра обманывает мои ожидания… Шо же будет дальше?
- Я окажусь мужчиной, - хихикнула Шолах. Олень посмотрела на нее с жалостливым скептицизмом, потом откашлялась и хорошо поставленным гроулом приказала:
- Шолах! Пошли пить пиво!
- Так я не понял, - очнулся голос в трубке, - вы не нашли мне Атера?
- Ну… - начала было Шолах.
В это время из ванной донесся полный дикого первобытного ужаса вопль. Олень испуганно вцепился в простыню, а трубка в руках Шолах проявила невиданную прыть, попытавшись выскользнуть из мгновенно вспотевших Шолиных ладошек.
Дверь ванной вылетела из стояка, и на пороге возник сине-зеленый, со вздыбленными волосами, трясущийся на последней стадии истерики Атер. В руках парень держал огромные черные трусы-парашюты и какую-то бумажку. Клацая зубами, он попытался что-то выговорить, но не совладал, а посему просто сунул бельишко в руки Ману, а бумажку швырнул Шолах, с натугой приподнял дверь, вставил ее обратно в косяк, и с грохотом закрыл ее за собой. Судя по звукам, к несчастной двери активно придвигалась ванна.
Девушки склонились над запиской, подсвечивая себе мобилой.
Через минуту Ману, рыдая от смеха, уткнулась плечо Шолли, а сама Шолах, икая и всхлипывая, перечитала бумажку снова:
«Дарагой! – корявым почерком было написано там, - Спасыбо за чудэсную ноч! Твой навэки, Вахтанг. Цилую. Пазвани мнэ.»
- Хосссспадииииии… - простонала Ману, хватаясь за виски, - что вчера было????
- Та шоб я знал, - хмыкнула Шолах, с интересом вертя трусы в разные стороны. Потом со вздохом отложила их в сторону: - Не мой стиль, короткие слишком…
- Так откуда они по твоему взялись? Уж не хочешь ли ты сказать, что он вчера правда… ну это… И куда ж ты смотрела тогда???
- Все мои мысли были о тебе, - лучезарно улыбнулась Шолах, - а трусы с запиской я ему вчера сама подкинула…
- А у тебя они откуда???? – вытаращилась Ману.
- Да Лемми одолжил…
- А у него откуда?????
- Слушай, я тебе что, справочная???? Вот щас пивка выпью, и придумаю, откуда они у Лемми… Ты мне лучше скажи, с какого перепугу я с вами в одной постели оказалась???
Ману подавилась пивом и раскашлялась.
- Мда, - прокомментировала Шолах, - диагноз ясен.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот день.
Сначала свалили Рефлекшен, причем Юха добрых полчаса обнимал по очереди то бардовую Ману, то недоумевающую Шолах, умоляя позвонить им, когда в следующий раз они будут в России… Уехал трясущийся и беспрестанно озирающийся Атер, которго путем долгих уговоров и клятвенных заверений что «ничего такого вчера не было» (Эффект заверений мог быть бы выше, если б Шолах не хихикала с самым паскудным видом). Унесся по своим делам Лемми, прихватив с собой Шолах…
Анчоус и Ману молча курили на вокзале.
- Ну что? – вздохнул Анчоус.
- Пора… - прошептала Ману.
- Ты реветь не вздумай, - хмыкнула Анчоус, - радоваться надо.
- Чему?
- Нуууууу… мне тут Шолах звонила…
Ману начала медленно краснеть.
- И рассказала мне много интересного… про то, как в старину люди добывали огонь… сколько автографов дал тебе Юха… про то как бедного Шоля хотели скинуть с дивана… Олень, Олень, фу! Фу, я сказала! Остынь! – Анчоус еле успел увернуться от нависшей над ее рыжей головой сумки.
- Ну Шолашь Борисовна, - прошипела Ману, - ну дождешься ты у меня в следующий раз…
Анчоус загадочно улыбнулась…
Ману грустно смотрела на удаляющийся аэропорт, сердито игнорируя сопенье и кашлянье соседки. А та словно нарочно, вертелась, ерзала, пыхтела и сердито шуршала газетой…
- Вы что там, на гвоздях сидите? – наконец, неприязненно поинтересовалась она.
- На гвоздях, оно, конечно, хорошо, но ты же помнишь про мои железобетонные принципы? – газета свернулась, и обалдевшая Ману уставилась в до боли знакомые кари-зеленые глаза Шолах, - они же погнутся! А вот посидеть на чьих-нибудь коленях… Ману? Мануууу!!!!! Ааааааай, что ты делаешь, больно же!!!!
- Мне плевать, что ты тут делаешь!!!! – орала Ману, от души колотя Шолашега газетой, - мне плевать как ты просочилась в самолет мимо меня!!!!! Но вот то что ты наплела Анчоусу, ты мне расскажешь прямо здесь и сейчас!!!!!!!!
- Тебе в лицах и подробностях? Да положи же ты наконец эту газету! Ай, ой! Ничего не скажу, молчать буду все две недели, на которые к тебе собиралась!
- Ничего, - Ману сдула прилипшую ко лбу челку и поудобнее перехватила газету, - за две недели ты расскажешь мне все, вплоть до родословной своего кота и его детских болезней…
Самолет летел в Иркутск…
читать дальше День первый. Прибытие.
- Бумс бздыжь!
Тишина.
- Бумс бабах дыдыжь!
За дверью послышалось невнятное шебуршение.
- Анчоус! Ты что там умер, или пытаешься насильственно воскреснуть?!!! Бумс!
- Шолааааашь… - в предсмертном стоне смешалось отчаяние, намек на убийство, сознание неотвратимости и покорность судьбе.
- Открывай! – Шолли с чувством лягнула дверь тяжелым ботинком. Дверь устояла, и более того, начала открываться. Шолашик не стал ждать, а легонько боднула ее плечом
На площадку вынесло не успевшую вовремя отцепиться от двери Анчоуса.
- Шолли, мать твою!
- Не обижай мою маму, - Шолах легко вернула Анчоусу вертикальное положение и отряхнула несколькими энергичными хлопками, - а то она обидится.
- Ну да, - Анчоус изучила себя на предмет переломов и иных повреждений, и, поняв, что утренний кошмар в лице 90 кг ничем не прошибаемого оптимизма никуда не денется, покорилась судьбе и открыла дверь пошире.
Шолли, закинув на плечо здоровущий баул, четким строевым шагом поперла в квартиру, рассуждая на ходу:
- Анч, откуда такая неподдельная грусть в глазах? Ваш член… э…. семьи осчастливил вас своим благодатными присутствием, положив саму себя на все важные и архиважные дела, а ты стоишь тут с таким лицом, словно прикидываешь, далеко ли тут ближайший мясокомбина…. ААААААААААА!!!!!!!
- Ты чего? – Анчоус влетела в квартиру: Шолаш, не переставая орать, пятилась к двери, одновременно крестясь и отмахиваясь от чего-то, что предположительно находилось в комнате.
- Ты что?
- Там!
- Где?
- Там!!!!! В комнате!!!! На кровати!!!!
- Что???
- Ужос!!
- Да вот же она… - Анчоус недоуменно покосилась на черно-белую кошку, крутившуюся под ногами.
- Да не кошка!!! Настоящий ужос! Лохматый, черный и ревет!!!
- Шолах, твою, блин, таратайку!!! – из комнаты в самом деле что-то ревело. Потом грохнуло.
- Убавь децибел!
- Аааааааа!!!!
- Шолли, это П. … - кротко пояснила Анчоус просачиваясь мимо подруги. Однако Шолах не торопилась верить.
- А чего ревет? Тихон с утра потоптался по самому ценному? Или он в пододеяльнике запутался? Или все еще спит и видит себя автомобильной сигнализацией?
Возле уха Шолах просвистел тапок.
- А, ну тогда это точно П…. – Шолли успокоено опустила рюкзак, которым вознамерилась было защищать то, чего у нее никогда не было.
П. тем временем пытался взглядом и красноречивым перекосом лица высказать все, что он думает о Шолах, ее родственниках, ее друзьях, и особенно о Ману, ради которой-то собственно, Шолли и приперлась в гости в такую несусветную рань. Шолах неуверенно покосилась на него.
- Анчоус, у него живот болит по-моему…
- А у тебя щас почки откажут!!! – П. с тоской заозирался, но в пределах его досягаемости не было ничего подходящего, чтоб хоть ненадолго заткнуть сердобольную Шолах, которая уже рылась в рюкзаке в поисках активированного угля.
- От тебя, Шолах, заболит все что угодно, - Анчоус с закрытыми глазами попыталась водрузить на стол три кружки с чаем. Вопль «Мой системник!» и оскорбленный мяв лучше всяких слов убедил ее, что придется валить на кухню за новыми кружками, причем как можно быстрее. Шоль злорадно хихикала.
Неожиданно отставленный в сторону рюкзак возбужденно затрясся. Шоль на минутку скрылась в нем…
- Да! – глухо прозвучала она откуда-то из его недр.
- Я таки дико рада, шо я долетела, - понесся из трубки ехидный голосок Ману, - но может бить, ви все-таки вспомните, шо бедной усталой мне нужен отдых, чай, коньяк, массаж, и кто-нибудь под боком?!!!
Шолах остолбенела.
- Шолашик, ну и кому молчим? Так я надеюсь шо ты молчишь исключительно на радостях…
- Олень, мы щас будем!!!!!! – Взревела Шолах так, что чашка чая, которую Анчоус только вознамерилась пригубить, поспешила скрыться в системнике совершенно самостоятельно.
П. устало закатил глаза…
Шолах тем временем лихорадочно пыталась обуть тапочки, кошек, лыжные ботинки, и наконец, верные гриндерсы.
- Анчоус!!!! Бегом!!!!
- Шолашег, не пыли! – Анчоус буквально висела на Шолли, которая бульдозером перла к метро. Позади ботинок Анчоуса оставалась идеально ровная борода свежевспаханной земли.
- Шолли, да остановись ты!!!!
Однако Шолах уже не реагировала на внешние раздражители. Посему прохожие испуганно уступали дорогу всклокоченной, с горящими глазами и прикушенной губой девице, с целеустремленностью влюбленного мамонта несущейся к метро, буксируя за собой нечто рыжее, матерящееся и очень пыльное.
- Шоль, чорд возьми! – Анчоус повисла на плечах подруги, когда та уже вознамерилась было сигануть на рельсы.
- Ыыыыыы… - губы Шолашега предательски задрожали, - мой Олень стоит там один… совсем один… Трезвый!!!! Уууууу…
Павелецкий вокзал давно не испытывал такого шока. Ну да, не каждый день по всем его отделениям носился 90 килограммовый болид, сшибающий все на своем пути, пристающий к прохожим с невнятными воплями, из которых следовало, что если ей сию же минуту не предъявят ее Оленя, то здесь вскоре лягут все.
- Да вот же она стоит! – Анчоус с трудом развернула Шолли в нужном направлении.
- Манууууууууууууууу!!!!!!!!!!!!! – народ испуганно присел, и площадь подозрительно быстро опустела. Ману, едва не подавившаяся сигаретой, была облита водопадом слез, зацелована, обслюнявлена, наплющена и затискана за каких-то две минуты.
- Шолашег, - прокашлялась она, - я, конечно, тоже соскучилась…
- Ыыыыыыыыыы!!!!! – процедура повторилась, невзирая на протестующий визг.
- И вот так с утра, - пожаловалась Анчоус, со вздохом обнимая Ману, и пытаясь украдкой отцепить от нее Шолли, которая вцепилась в руку Оленя с цепкостью медвежьего капкана. Бесполезно. Дорвавшийся до любимого тела Шолах висел на Ману мертвым грузом, не реагируя на попытки стряхнуть ее, и буравя Оленя щенячьим взглядом, пищА с восторженным придыханием «Ману…»
- Заклинило, - пожаловалась Ману.
- Это надолго, - хмыкнула Анчоус, - боюсь обратно ты полетишь с ней…
- Правда?!?! – Шолах едва не сунулась носом в асфальт, с надеждой глядя на Оленя. Олень нервно сглотнул и вымученно улыбнулся.
Анчоус глянула на них и расхохоталась. Представьте со стороны нечто худенькое, тщетно пытаеющееся стряхнуть с руки такое же нечто, только побольше раза в два, и что-то восторженно голосящее.
- Может, покормите меня уже? – сердито пропыхтела Ману, глядя на веселящуюся Анчоус, - где здесь продают свежий дягиль и мухоморы?
В пиццерии они отыскали свободный столик на четверых. Два места легко заняла Шолах. И ее так и перекошенная дружелюбием морда отпугивала желающих присесть лучше красноречиво устроенных на соседнем стуле тяжелых ботинок.
- Шолашик, приятного аппетита! – Анчоус эффектно плюхнул поднос на стол, и они с Ману с аппетитом принялись уписывать пиццу.
Шолашь с недоумением пялился в тарелку. Потом неуверенно потыкал в нее вилкой. Почесал хвостик брокколи, сиротливо торчащий из куска теста. Поднял полные непонимания и обиды глаза на Анчоуса.
- Анчоус!! Что это??? – в голосе Шолах прорезались истерические нотки.
- Пицца, - чавкая, пояснила Анчоус, - исключительно здоровая и полезная овощная пицца… кушай на здоровье, ты же худеешь!
- Меня терзает смутное сомнение, что ты перепутала мою тарелку с тарелкой Ману… - Шолах с тоской покосилась на соседней поднос, - я не травоядное!
- Зато я очень даже млекопитающее, - заверила ее Ману, торопливо запихивая в рот последний кусочек, ибо ее сильно настораживал прицеливающийся взгляд Шолах.
- Уф! Наконец-то я вас нашла! – Лиру торжествующе плюхнулась на колени Шолашегу, что, учитывая Шолашины габариты, было легче легкого.
- А мы тебе пиццу заказали! – неподдельно обрадовалась Шолах, придвигая злосчастную тарелку Лиру. Та с удивлением заглянула туда. Брокколи приветственно встопорщились.
- Э, - Лиру с опаской покосилась на светящееся радостью лицо Шолах, нашедшей наконец, кому сплавить ненавистные овощи.
- Кушай-кушай, - захихикала Ману, - Шолах, можно сказать, от сердца оторвал…
- Ну зачем такие жертвы, - Лиру затравленно улыбнулась, - я сама се…
- Ешь! – В улыбке Шолах отчетливо прорезалось нечто изуверское. Лиру вздохнула и уныло почесала вилкой хвостик брокколи…
За пивом дело пошло веселее. Девчата хохотали, бурно размахивали руками (перед официантами извинялась исключительно Шолах, причем с таким искренним раскаянием,
Что вскоре их столик они обходили по исключительно широкой дуге, стараясь не привлекать ее внимания…), делились наболевшим (Анчоус пытался развить теорию жопизма, но ее поспешно заткнули пивом), путали сигареты (зато веселье забило ключом по голове окружающих) и пили, пили, пили…
- А теперь на Арбат! – Бодрая четверка подруг вывалилась из пиццерии и теперь целеустремленно перла в сторону центра. Прохожие почтительно расступались.
- Хочешь, я тебе на память плитку выковыряю? – радушно предложила Шолли Ману.
- Могильную, с надписью «Ленин»? – Ехидно уточнила Ману. Шолах надолго задумалась.
- Ману, не шути так, - трагическим шепотом проинформировала Анчоус, - с нее станется…
- И чего? – возмутилась Шолах, - теперь плитка будет Манина! Всего-то одну букву добавить…
- Поменять Ленин на Оленин? – захихикала Анчоус.
- Да ну вас! Девчат! – Лиру беспечно взмахнула сумками, - давайте лучше где нибудь присядем и выпьем за встречу!
- А чем же мы занимались эти два часа? – удивилась Ману.
- Пфе… - дружно фыркнули остальные, увлекая донельзя удивленного Оленя в какую-то подворотню.
Девушки дружно уселись на бордюрчике и откупорили пиво.
Естественно, мимо столь большой концентрации красоток в одном отдельно взятом месте пройти было трудно, поэтому вскоре рядом с ними опустилось чье-то пьяное тело и попыталось завязать философский разговор.
Насупившийся Шолах усмотрел в этом теле посягательства на свои собственные, находящиеся исключительно в ее попечительстве аж цельных три тела, и потому деликатно прикрыла тушкой хмурых Ману и Лиру, корча зверские рожи Анчу, чтоб она завязывала с душеспасительными беседами, но куда там! Анчоус разливался соловьем, и уже почти завербовал в свои ученики и последователи существо непонятного состояния, напрочь игнорируя грозное Шолашье сопение, и хмурые взгляды Лиру и Оленя. Пока наконец Шолах не подцепила рыжую за локоть с насиженного бордюра, рявкнув ей в ухо «Мы торопимся!!!!!» (это заразо еще и пыталось лягаться и протестовать! Но с Шолах не поспоришь…) и не повлекло в сторону Арбата…
- Ну что вы как не родные… - скулил Анчоус в сторону злобно молчащих девчат, - ну прикольный же дяденька…
- Кхм!! – это Шолах.
- Ну, может и не очень прикольный… но все равно милый…
- Кхм-кхм!!!
- Да ладно вам… Лиру, а ты такой момент упустила…
- Кхм-грррхм-кхм!!!!!! – Лиру так ожесточенно закашлялась, что Анч сквасился окончательно, вывел всю компанию на Арбат и заунывным тоном принялся расписывать все чудеса и прелести рекомой улицы…
Олень воодушевленно вертел головой по сторонам, с криками стервятника бросаясь к разбросанным там и тут палаткам, торгующим украшениями, капала слюной и истошно вопила, когда ее пытались оттащить. В итоге, успокоилась она только тогда, когда ей торжественно была поднесена подвеска… Девчонки было расслабились, но рано! Враг… то есть Олень не дремал, а принялся бить копытом, намекая, что оно неплохо бы его покормить, и напоить, да и спать уложить можно там же…
В итоге вся компания разбазировалась в Му-му, где Анч все-таки развил свою теорию жопизма (учитывая количество выпитого, внимание слушателей было ну ооооочень пристальным), спел на пару с Шолахом «August Moon», и, разомлев окончательно, с умилением наблюдал, как Ману и Шолашь что-то с увлечением втирают друг-другу…
Из Му-му они вывалились часа через два, после долгих расспросов о том, где же все-таки находится дверь, попыток поймать рекомую часть обстановки за ручку, и, отчаявшись, поисков двери «посговорчивее»…
- Красота-то кака… ой! – Анч, морщась потер ногу, куда расшалившийся Шолах стукнул ее сумкой.
- Your fuckin bag! – злобно рыкнул Анч.
- My fucking bag??? – до глубины души оскорбился Шолах, - It’s not my fucking bag, and my bag is not fucking!!!!
- It’s your fucking back! – отчеканил Анч и сделал попытку ущипнуть Шолаха, но поди ее ущипни сквозь весь этот… гхм… мех.
- Fuck off!, - огрызнулась Шолах, еще раз наподдав рыжей сумкой. И понеслась….
Лиру и Олень угорали от души, глядя как злодейски хохочущая Шолах улепетывает от злющего Анчоуса, попутно отмахиваясь сумкой, и не забывая поливать ее на чистейшем английском. Анч не оставался в долгу, так что словарный запас обеих сторон значительно обогатился.
Наконец, троица уже изнемогающих от смеха девиц (ибо Лиру ускакала домой несколько раньше, облитая водопадом слез, и расцелованная во все щеки), блаженно растеклась по лавочке неподалеку от Красной площади, продолжая лениво переругиваться сквозь зажатые в зубах сигареты.
- You suck, - наконец, победно завершил Анч. Шолли только хмыкнула, удобно устроившись на плече у Оленя.
В это время от стоявшей неподалеку группки парней отделился один индивидуум и подошел к девушкам.
- Сигаретки не будет?
- Please, serve yourself, - по привычке выдал Анч, протягивая пачку.
- О, вы говорите по английски… - воодушевился парень., - Can I take two sigaretes?
- Yes, of course, - хмыкнула Анчоус, и уточнила: - Is it for your girl?
- No, it’s not for my girlfriend, - решил щегольнуть знанием английского парень, и хотел добавить что-то еще, но Анчоус, наивно хлопая глазками, поинтересовалась:
- Oh! So it is for your boyfriend?!!
Лицо парня слегка застыло. Шолах и Ману, сдавленно хихикая, стекли на землю.
Парень деревянно улыбнулся, и удалился широкими шагами, под аккомпанемент прорвавшегося таки хохота Шолах и Оленя, и воплей Анчоуса: «Извините, я не это имела ввиду!!!!»
Потом отхохотавшуюся парочку зацепил П., и уволок добычу к ним с Анчоусом домой.
Шолах было радостно воодушевилась, предвкушая продолжение банкета, но бедный Олень рухнул фактически в прихожей, и ни на что не реагировал, погрузившись в крепкий здоровый сон…
День второй.
Шолах сонно перевернулась на живот. Внутри что-то протестующее булькнуло – очевидно вчерашнее пиво… Один глаз (второй почему-то не желал открываться) скосился в сторону Ману. Тут же оба глаза бедного Шолашко превратились в блюдца – ибо водолазка Оленя лежала отброшенная далеко в сторону…
Олень очнулся от подозрительного пыхтения за спиной. Удивленно обернувшись, она наткнулась на многообещающий взгляд Шолашега.
- Шолах… - неуверенно окликнула она сопящую, как влюбленный бегемот, подружку.
- Уммм… - проинформировала Шолах, перемещая свою пузень ближе к Ману.
- Шолашик…
- Мда?
- Может не надо?
- ????
- Ну здесь же… э… кошки…
- Не приставать к тебе на людях? В смысле на котах?
- Шолли, - выкрутилась Ману, - а там пиво в холодильнике…
Глаза Шолах засветились новым светом, и она предприняла героическую попытку приподняться. Раза с пятого ей удалось.
Но увы, высокий барный стул, невесть что делающий на кухне у Анчоуса, стал для нее непреодолимой преградой.
- Ну и чего ты перед ним застыла, как… как… - Ману задумалась. Шолах продолжала изображать упитанный телеграфный столб, жалобно разглядывая несчастную металлическую конструкцию.
- Олень, - наконец проскулила она, - я высоты боюсь…
Ману поперхнулась пивом: - Чегооо???
- Он же высокий, этот гхыров стул!!! – Чуть не плача, сообщила Шолах, - у меня голова кружится даже при взгляде на него…
Олень со вздохом протянула Шолахе пиво. Шолли неуверенно отхлебнула раз, другой… прежде чем Ману опомнилась, она присосалась к бутылке так, что казалось, донышко втянулось внутрь… И лишь после этой пивной инъекции Шолах, скрепя сердце, согласилась покорить столь недосягаемую высоту.
Стул подозрительно застонал, но выдержал. Хотя и стал немного ниже.
- Ну как? – поинтересовалась Ману у подружки, однако по томному лицу Шолах и так все было ясно лучше некуда.
Ограбив холодильник на последнее пиво, девушки вернулись на матрас (Шолах еще полчаса отказывалась слезть со стула, но Ману безаппеляционно заявила, что пива больше нет. Шолах сквасился, и сполз самостоятельно, два пинка и подзатыльник не в счет).
Следующее пробуждение было более приятным… для обеих.
Ману проснулась оттого, что кто-то чесал ее за ушком.
- Мррр… Шолааааашик, - пробормотала девушка, повернулась, обняв покрепче нечто большое и мягкое… устроилась поудобнее…
- Кхм, Ману, - голос Шолли прозвучал почему-то из-за спины, - не хочу суфлировать, но… как долго ты еще намерена обнимать этого несчастного медведя?
Олень дернулся и испугано посмотрел на… плюшевого медведя.
- Да, похоже Анчоусу придется его стирать… - Шолль пакостно захихикала.
Ману сердито отпихнула медведя, и переключилась на нечто, закутанное в одеяло, идентифецированное ею как Шолах. Во всяком случае на ощупь, ибо, потыкав куда-то в одеяло, и добившись сдавленного : «Мать!», Олень успокоился и в прямом смысле положился на Шолах.
Прошло несколько приятных минут…
- Я все вижу, - вдруг ехидно сообщила с кровати Анчоус.
- Не завидуй, - в голос ответили девушки.
- А что они там делают? – заинтересованно завозился П.
- А ты посмотри. Сплошной разврат!
Шолах фыркнула, но тут одеяло резко смылось в сторону Анчоуса! Возмущенный вопль отозвался бодрым дребезгом стоящих на столе стаканов.
- Зараза! – Взревела Шолах, яростно пытаясь вернуть одеяло.
- А что это вы там делаете? – П. вцепился в него всеми конечностями, напрочь игнорируя ругающуюся Шолах и плюющуюся Ману.
- Примус чиним! – победный рывок – и одеялу вернули его законное место. Правда, оно тут же попыталось дезертировать вновь, но Шолах была начеку и на провокации не поддалась.
- Анчоус, достань там пивка из холодильника, - П, поняв, что все самое интересное кончилось, вернулся к более насущным проблемам. Шолах и Ману затаились под одеялом.
- Пиво? А… да… хорошая мысля, щас мы… так. Так!! Шолааааааах?!!!
- Мнэ? – Шолах неубедительно попыталась спрятаться за Ману.
- Шолли!!! У тебя совесть есть?!!!
- Это риторический вопрос?
- Судя по отсутствию пива в холодильнике – да! – Анчоус злобно хлопнула дверцей холодильника, насторожено прислушалась к донесшемуся оттуда грохоту и вернулась в комнату. Возмущенно пнула хихикающий одеяльный холм.
- Гы-гы… щекотно!
П. задумчиво покрутил в руках тапочку.
- Но-но! – от Шолах не укрылись его манипуляции, - я попрошу! Шолахи редкий охраняемый вид!
- Ничего страшного, Гринпис далеко, а подвал ближе…
- Зажали, пиво, да? Ууууу, злобные какие… сыроежки…
Одеяло вновь улепетнуло, на этот раз окончательно. Анчоус неподкупно скрестила руки на груди.
- Шолах! Дуй за пивом!
- Хэлен, а ты уверена, что мы идем правильно, - в пятисотый, наверное, раз, переспросила Шолах, с трудом шевеля отваливающимися ботинками.
- Спокойно! – Хелен бодро дефилировала впереди, старательно делая вид, что сдавленная и весьма изощренная ругань за спиной ей отнюдь не в диковинку, - еще километра два – и мы на месте!
- Это на кладбище, что ли? – Шолах поудобнее перехватила закатывающую глаза Ману за талию, - судя по всему, в конце пути, мы именно там и окажемся. В одной большой братской могиле…
- Извращенка… - простонала Ману.
- Угу. К нам сегодня приходил некрозоопедофил…
- Хорош стонать. Возвращаться поздно.
Шолах злобно пнула мусорную урну, старательно не вслушиваясь в обиженный писк какого-то дяденьки, которому на нос шлепнулась банановая кожура, и потопала вперед.
После того, как Анчоус и П смылись на работу, Шолах и Ману [вырезано цензурой].
Затем, добравшись до Таганской, с полчасика порыскали там в поисках Лемми, который оттаранил их к Хэлен. Девушки накатили за встречу, после чего поступило предложение сходить перекусить. Теперь же Хэлен вела их в «очень уютный ресторанчик, там пиво вкусное и пицца недорогая…» уже два часа.
- Не хороните меня под Кремлевской стеной, - Олень без сил висела на Шолах, - похороните меня под скромной русской березкой…
- Лучше под осинкой, - хмыкнула Шолах, упрямо волоча подругу вперед, - готичнее.
- Да где угодно! Только прям щас и быстро.
- Фигушки, живи и мучайся.
- Шолаааааах! Садистко…
- Есть такое. Олень, не спи!
- Я не сплююююю… я умирааааааааю…
- Хэлен, я не желаю волочить на себе труп!
- Ну так брось ее, - мирно посоветовала Хэлен, после чего их передвижение значительно убыстрилось. Минут на пять. Затем Олень вновь принялась изображать умирающего лебедя.
- Шолли… Убей меня, а?!
- Давай лучше Хэлен тут прикопаем…
- Меня нельзя, - Хэлен сосредоточенно высматривала что-то впереди, - без меня вы не дойдете…
- Дойдем, - буркнула Шолах, привычно подхватывая Ману под мышки, и водружая себе на закорки, - вот щас я лягу на дорогу…
- Размечталась! Да любой водитель тебя переедет, да еще назад сдаст, чтоб убедиться, что ты уже отъехала…
- Ни фига, он помнет бампер об мои железобетонные принципы!
- А где они у тебя особенно железобетоны? – заинтересовалась Хелен.
- Судя по тому, что у меня уже мозоли на всех местах, наш Шолашиг – просто бродячий памятник самой себе! – Ману попыталась устроиться поудобнее. Шолах обиженно засопела, но промолчала.
- Пришли! – объявила Хэлен. Два ликующих вопля сменились недоуменным мычанием.
- Хэлен, - Шолах удивленно таращилась на выросшее перед ними здание, - но это же клуб!
- Ну да, - слегка удивилась Хэлен, - мы же сюда и шли!
- Хэлен, - вкрадчиво-угрожающе поинтересовалась Шолах, - мы шли в ресторан!
- Ну…- Хэлен смутилась, но тут же просияла, - вот видите как здорово! Шли в ресторан а вышли к клубу!
- То есть кормить нас не будут? – Задала главный вопрос Шолли.
Хэлен обезоруживающе улыбнулась. Увы, на Шолах это не подействовало.
- МЫ ТАМ бУДЕМ ПЛЯСАТЬ ГОЛОДНЫЕ?????? – взревела Шолах, - ну все… сейчас прольется чья-то кровь…
- Шолашик, Шолашик, - Олень повисла на плечах подруги, побледневшая Хэлен затравленно пятилась, - Шолли, успокойся…
- Нет, пусть она мне скажет! В каком месте у нее находится совесть?!!!
Олень уточнила, на ухо. Кроме того, умудрилась за этим самым ухом почесать.
Шолашко тут же растаял, и замурлыкал. Хотя, как выяснилось секунду спустя, мурлыкало у нее в животе, но это уже детали.
- А, вот вы где, - из-за угла вынул страшно озабоченный Лемми в сопровождении Мартинса, - ну и кому стоим?
Шолль мстительно ткнула пальцем в Хэлен. Та фыркнула.
- Шолах, стоять! – Ману едва успела цапнуть Шолашега за рюкзак.
- ?????
- Ты свой мордофейс в зеркало видела? Вождь краснорожих…
Шолль смущенно потупился, отчаянно семафоря помидорными (и по форме, и по цвету, и по размеру) щеками. Ману выудила из сумочки тональник, зачерпнула побольше и принялась усердно мазать на мордашку Шолах.
- Малярную кисть надо? – съехидничала Хэлен.
- И вот этой вредной женщине, я, не щадя усилий, пива, и мата пыталась вставить колечко в губу? Где справедливость, товарищи…
- Ну ни фига себе, я сама его вставила!
- А фиг бы ты его вставила, если б я его не замучила!
Хэлен поперхнулась очередной репликой от такой наглости. Шолах украдкой показала ей свой пирсингованый язык.
- Девочки, не ссортесь! – Ману нанесла последний мазок на нос Шолах, и удовлетворенно оглядела дело рук своих.
- Я ссорюсь?! Да я самый мирный на свете Шолах!
- Особенно если кормить вовремя… - хихикнула Хэлен.
- Не будем о грустном, - проникновенно попросила ее Шолах, и они направились в клуб.
- Мда… бедненько, но чистенько, - Шолах плюхнула на столик два пластиковых стакана с пивом, и плюхнулась на диванчик.
- Не пширдирайша, - прошепелявил Олень сквозь зажатую в зубах сигарету, - лучше вон, смотри…
Они находились на балкончике, нависавшем почти над сценой. Шолах принялся покорно изучать висящие под потолком плафоны, какие-то шары и прочее железо.
- Да не туда смотри! На сцену! Уииииии!!!
Ману сорвалась с места и свесилась через перила. На сцену выходили музыканты Дарк Сикрет Лав.
Шо мрачно полезла в рюкзак за фотоаппаратом, сдержанно недоумевая. Ну поют. Ну и что?
- Дэвилс!!!! – взревели снизу. Шолах икнул, подпрыгнул, оттиснул от перил Ману и дрожащими руками вцепился в телефон.
- Ииииииии!!!! – Орала Ману, воодушевленно размахивая руками, отчаянно пытаясь спикировать на солиста группы.
- Угу, - Шолах невозмутимо удерживала за джинсы извивающуюся Ману, другой рукой пыталась держать мобилу прямо. Прямо скажем – удавалось с трудом.
Концерт ее пока не очень пер. Но все-таки… Ману… пиво… сигареты… что еще надо для щастья?
Как оказалось, для щастья надо не так уж много. На сцену вышли Annodomini.
- Вот это да!
Внизу, страстно обнявшись с гитарой и сладострастно над ней извиваясь, зажигал длинноволосый чернявый парнишка, обликом невероятно напоминавший незабвенного Юрки 69.
- Ыыыыыы… - Шолах, захлебываясь слюной, воодушевленно приплясывал.
- Каааааакой мущщина!!!! – вторила Ману.
Выступление группы завершилось синхронным выдохом, после чего девчонки дружно схватились за сигареты.
- Нет, ну ты посмотри на это! – Олень возмущенно уставился на девицу, стоящую на динамике, и нахально пускающую дым в сторону музыкантов, - вот нахалка.
Шолах с готовностью сняла с ноги ботинок.
- Шолли!!!!
Шолажко скуксилась, но Олень продолжил:
- Ты же наверняка промажешь! А ну, дай сюда…
Ботинок свистнул в воздухе… спустя секунду подружки злорадно наблюдали изящный бряк и тихую панику внизу.
- Кто к нам с мечом придет… - хмыкнула Ману.
- Тот скончается от удушья, - удовлетворенно закончила Шолах, глядя как музыканты откровенно сдерживают хихиканье.
Тем временем на сцену вышли Dark Princess.
- Ох етиж твою… - Ману едва успела вцепиться в Шолашьи джинсы, и изо всех сил откинуться назад. Шолах висел в пяти метрах над сценой истошно голося, и отчаянно стараясь не капать слюной на клавишника.
- Шолли!!!! Я не Владимир Турчинский! Прекрати дергаться!!!!
Шолах остался глух к увещеваниям Ману, и изо всех сил пытался вывернуться из собственных джинсов, голося что-то невнятное, типа «твайумать!» , «хочу!» и «изнасилуюнах».
- Шолаааааашек!!!! – отчаянно заверещал Олень, чувствуя как джинсы выскальзывают из рук. Но тут, о счастье, группа закончила выступление. Олень вытер вспотевший лоб, и с ненавистью уставился на подругу.
- Шолль! Где твоя совесть???
- Тебе показаааааать? – томно протянула Шолах .
- Не стоит, - вздохнул Олень, - лучше давай еще по пиву…
И вот, наконец, на сцену вышли Рефлекшен…
Что творилось в зале! Фигня… а что творилось на балконе!!!!
Шолах орала и размахивала футболкой, Олень изображал укуренного кенгуру, и обе подружки верещали что было сил, так что Юха периодически косился на балкон, поднимая девчачий визг выше на два тона…
Под конец девчонки охрипли, но когда Юха, уходя, послал на балкон воздушный поцелуй, голоса взялись сами собой…
- Уфффф! – Шолах растеклась по креслу, удовлетворенно жуя сигарету.
- Каааааайф… - Ману устроилась у нее на плече, довольно жмурясь.
После концерта девушки дружно передислоцировались в клуб Точка, вытаращенными глазами и сочными комментариями сопровождая каждого мимопроходящего персонажа, ибо посмотреть было на что… В Точке явно проходила частная БДСМ-вечеринка, и Шолашег изо всех сил рвался в ней поучаствовать.
- Шоль, усядься, а? – не выдержала наконец Ману, - всех клиентов распугаешь…
- В смысле? – не въехал Шолашь, - каких клиентов??? Чьих????
- Клиентов клуба, - вздохнул Олень, - твоего горящего взгляда и капающей слюны ни один БДСМщиу не выдержит…
- Я буду нежной! – обиженно протянула Шолах.
- Ну-ну, - скептически хмыкнул Шолах.
- Ману! – к ним подбежала взъерошенная Хэлен, - ой, идем скорее! Там Юха!
- Где????? – взревели обе подружки, судорожно озираясь.
Хэлен повела пальчиком, и через секунду траекторию передвижения девушек отмечали только с грохотом падающие столы и тихий сдержанный мат посетителей.
Перед дверью в вип-зону Ману хотела было по привычке затормозить, но Шолах легонько подтолкнула ее пузцом. Против такого объемного аргумента возразить было нечего, и Ману, всем лицом изображая зубною боль, вошла в комнату. Шолах моментально сориентировалась, подпихнув ее к Юхе, и принялась фотографировать, старательно игнорируя возмущенный визг менеджера группы, вопившей что-то про Тверь.
Но какая, к черту, Тверь, если Ману и Шолах хотят? Даже не просто хотят, а ХОТЯТ, невзирая на желание присутствующих? Тем более, что Шолах уже заметила мелькнувшие в углу длинные патлы Атера, и с целенаправленностью торпеды устремилась в его сторону. Ману же добродушно усмехнулась и переключилась на смущенно улыбающегося Юху…
События развивались во вполне понятной последовательности, и часа через полтора Юха ненавязчиво предложил Ману продолжить знакомство воооооон в той небольшой комнатке. Девушка поискала глазами Шолах, и с легким удивлением обнаружила ее в углу. На коленях ее блаженно хихикал Атер, разметав свой хаер по внушительному Шолашьему бюсту. Сама девушка благосклонно щурилась с видом сытой кошки, периодически поглаживая парнишку по коленке…
Знакомство же Юхи с Ману в плавной последовательности перетекло в более близкое… потом еще в более близкое… и еще ближе… И вот наконец Юхы нежно заскользил губами по шее девушки…
… Но тут дверь распахнулась и на пороге возникло нечто большое, взъерошенное и синее в дугу.
- Ой, а что это вы тут делаете? – страшно знакомым голосом поинтересовалось Нечто, - а можно я с вами посижу?
Скрип зубов Юхи, обломавшегося на самом интересном месте, мог бы вызвать мигрень и нервный тик даже у глухого.
- Атер!!!!! – заорала Ману.
Рядом с нечто нарисовалась стройная длинноволосая тень.
- Займи ее чем нибудь! – рявкнул Олень, - уведи отсюда, к стулу привяжи, соску дай, только чтоб хоть полчаса ее здесь не было!!!!
- Ха! – гордо выпятила бюст Шолах, - Олень, мальчику двадцать лет! Таки ты думаешь, он может чем-то меня заинтересова… Аааа? Э? Это что? Это как? Куда? А зачем тебе… Ооооо! Ух ты! Вау! Ой, нет, лучше сюда…
Юха тихо рассмеялся и вновь склонился к Ману…
Третий день.
Телефонный звонок вонзился в измученный похмельем мозг Шолаха. Упираясь руками в почему-то раскачивающуюся по синусоиде кровать, она приподнялась, и, придерживая растопыренными пальцами веки, кое-как огляделась.
Все мыслимые и немыслимые места в неизвестной комнате занимали лежащие там и сям тела. Во всех мыслимых и немыслимых позах. Шоль неуверенно оглянулась и покрылась потом. Слева от нее лежала Ману. Справа – Юха. Причем судя по сползшей простыне, из одежды на них были только татухи… Шолах испуганно ощупала свои бесценные килограммы и облегченно выдохнула – на ней была любимая футболка.
Телефон продолжал настойчиво дребезжать. Шоль мученически закрыла глаза и принялась отыскивать наощупь ненавистный мобильник, стараясь игнорировать хриплую ругань и сбивчиво извиняясь.
- Але…
- Это кто? – прозвучал в трубке бойкий мужской голос.
- Таки вы мне все равно не поверите… - просипела Шолах.
Говоривший на секунду замялся, а потом неуверенно предположил:
- Мама?
Шолах рухнула обратно на кровать, изо всех сил давя в себе гогот.
- Угадал, сынок…
- Нет, - решительно отверг все инсинуации голос, - вы не мама.
- Да вроде нет еще… гм… хотя вчерашний вечер я совсем не помню, так шо, может быть, вы уже таки правы…
- Вообще-то мне нужен Атер, - задушевно признался голос.
- Ммммммм, - Шолах потерла лоб, припоминая, - вообще, кажется он где-то здесь…
- А вы не могли бы мне его найти?
Шолах огляделась во второй раз и жалобно проскулила в трубку:
- А вы его близко знаете?
- Ну, вобщем да, - замялся голос.
- Тогда скажите, у него большой… мммм… как бы это помягче выразиться? Тут так темно, что придется искать его наощупь…
- Тогда Атер это я, - оживленно раздалось из одного угла комнаты. Шолах встрепенулась, но из противоположного угла комнаты прозвучало:
- Не гони, это я Атер…
- Да ни фига, Атер здесь…
- Пшлнах! Вот он Атер.
- Закройся, хмырь. Я Атер.
- Всем ша, - прозвучал за спиной у Шолли сиплый голос Ману, - Шолашег, не верь им, Атер – это я…
- Вообще-то я хотела уточнить большой ли у него нос, - призналась Шолах.
- Уууууу… - разочарованно взвыла комната.
- Вот так всегда, - Ману села на кровати, прикрываясь простынкой, - любимая женщина с самого утра обманывает мои ожидания… Шо же будет дальше?
- Я окажусь мужчиной, - хихикнула Шолах. Олень посмотрела на нее с жалостливым скептицизмом, потом откашлялась и хорошо поставленным гроулом приказала:
- Шолах! Пошли пить пиво!
- Так я не понял, - очнулся голос в трубке, - вы не нашли мне Атера?
- Ну… - начала было Шолах.
В это время из ванной донесся полный дикого первобытного ужаса вопль. Олень испуганно вцепился в простыню, а трубка в руках Шолах проявила невиданную прыть, попытавшись выскользнуть из мгновенно вспотевших Шолиных ладошек.
Дверь ванной вылетела из стояка, и на пороге возник сине-зеленый, со вздыбленными волосами, трясущийся на последней стадии истерики Атер. В руках парень держал огромные черные трусы-парашюты и какую-то бумажку. Клацая зубами, он попытался что-то выговорить, но не совладал, а посему просто сунул бельишко в руки Ману, а бумажку швырнул Шолах, с натугой приподнял дверь, вставил ее обратно в косяк, и с грохотом закрыл ее за собой. Судя по звукам, к несчастной двери активно придвигалась ванна.
Девушки склонились над запиской, подсвечивая себе мобилой.
Через минуту Ману, рыдая от смеха, уткнулась плечо Шолли, а сама Шолах, икая и всхлипывая, перечитала бумажку снова:
«Дарагой! – корявым почерком было написано там, - Спасыбо за чудэсную ноч! Твой навэки, Вахтанг. Цилую. Пазвани мнэ.»
- Хосссспадииииии… - простонала Ману, хватаясь за виски, - что вчера было????
- Та шоб я знал, - хмыкнула Шолах, с интересом вертя трусы в разные стороны. Потом со вздохом отложила их в сторону: - Не мой стиль, короткие слишком…
- Так откуда они по твоему взялись? Уж не хочешь ли ты сказать, что он вчера правда… ну это… И куда ж ты смотрела тогда???
- Все мои мысли были о тебе, - лучезарно улыбнулась Шолах, - а трусы с запиской я ему вчера сама подкинула…
- А у тебя они откуда???? – вытаращилась Ману.
- Да Лемми одолжил…
- А у него откуда?????
- Слушай, я тебе что, справочная???? Вот щас пивка выпью, и придумаю, откуда они у Лемми… Ты мне лучше скажи, с какого перепугу я с вами в одной постели оказалась???
Ману подавилась пивом и раскашлялась.
- Мда, - прокомментировала Шолах, - диагноз ясен.
Все хорошее когда-нибудь заканчивается. Закончился и этот день.
Сначала свалили Рефлекшен, причем Юха добрых полчаса обнимал по очереди то бардовую Ману, то недоумевающую Шолах, умоляя позвонить им, когда в следующий раз они будут в России… Уехал трясущийся и беспрестанно озирающийся Атер, которго путем долгих уговоров и клятвенных заверений что «ничего такого вчера не было» (Эффект заверений мог быть бы выше, если б Шолах не хихикала с самым паскудным видом). Унесся по своим делам Лемми, прихватив с собой Шолах…
Анчоус и Ману молча курили на вокзале.
- Ну что? – вздохнул Анчоус.
- Пора… - прошептала Ману.
- Ты реветь не вздумай, - хмыкнула Анчоус, - радоваться надо.
- Чему?
- Нуууууу… мне тут Шолах звонила…
Ману начала медленно краснеть.
- И рассказала мне много интересного… про то, как в старину люди добывали огонь… сколько автографов дал тебе Юха… про то как бедного Шоля хотели скинуть с дивана… Олень, Олень, фу! Фу, я сказала! Остынь! – Анчоус еле успел увернуться от нависшей над ее рыжей головой сумки.
- Ну Шолашь Борисовна, - прошипела Ману, - ну дождешься ты у меня в следующий раз…
Анчоус загадочно улыбнулась…
Ману грустно смотрела на удаляющийся аэропорт, сердито игнорируя сопенье и кашлянье соседки. А та словно нарочно, вертелась, ерзала, пыхтела и сердито шуршала газетой…
- Вы что там, на гвоздях сидите? – наконец, неприязненно поинтересовалась она.
- На гвоздях, оно, конечно, хорошо, но ты же помнишь про мои железобетонные принципы? – газета свернулась, и обалдевшая Ману уставилась в до боли знакомые кари-зеленые глаза Шолах, - они же погнутся! А вот посидеть на чьих-нибудь коленях… Ману? Мануууу!!!!! Ааааааай, что ты делаешь, больно же!!!!
- Мне плевать, что ты тут делаешь!!!! – орала Ману, от души колотя Шолашега газетой, - мне плевать как ты просочилась в самолет мимо меня!!!!! Но вот то что ты наплела Анчоусу, ты мне расскажешь прямо здесь и сейчас!!!!!!!!
- Тебе в лицах и подробностях? Да положи же ты наконец эту газету! Ай, ой! Ничего не скажу, молчать буду все две недели, на которые к тебе собиралась!
- Ничего, - Ману сдула прилипшую ко лбу челку и поудобнее перехватила газету, - за две недели ты расскажешь мне все, вплоть до родословной своего кота и его детских болезней…
Самолет летел в Иркутск…
@темы: Творчество?!!
-
-
09.02.2009 в 14:11-
-
10.02.2009 в 11:14ну дык!