16.01.2009 в 04:26
Пишет AlyonaSL:Очередной ночной бред
Слушайте, я уже не знаю, что с этим делать! Опять стихопроза
читать дальше
***
В обычном городке калифорнийском, таком, как все, – не дальнем и не близком, – вовсю царит веселая весна. Там солнце отражается в окошке, а мимо мчит мальчишка по дорожке – ему опять сегодня не до сна.
Мальчишке шесть. Он только в первом классе. Он с дедушкой забор усердно красит, и радуется, слыша: «Хорошо!» Еще и путь не выбран в жизни верный, и год далекий, восемьдесят первый, еще наполовину не прошел.
И бабушка, владея чудным даром, еще с хрустальным не уселась шаром на кухоньке, урвав пяток минут. Она еще такой не ставит цели: узнать, что будет с внуком в самом деле, какие впереди событья ждут? Ей вообще сегодня не до шара:
- Ты что купил ребенку, ирод старый? Опять набор? А кухню кто взорвал?
Но дед ответит вовсе не сердито: - А может, будет химик знаменитый? - и мальчик покраснеет от похвал.
Тут бабушка махнет на них рукою: «Оставьте наконец меня в покое!» И взяв с собой от погреба ключи, обедом озаботится привычно; чтобы не слышать, как они химичат, как Олаф снова: - Нана, не ворчи!
Она еще не знает, слава богу, что ей осталось жить совсем немного, и вовсе не узнает, на беду, что после Стэнфорд внук ее закончит – а там в Лас-Вегас улететь захочет когда-нибудь в двухтысячном году. Что он найдет отличную работу, где будет с наслажденьем и охотой о детстве приснопамятном болтать: о кухне той, что с дедушкой взорвали, о крашеном заборе, о подвале, куда он лазил думать и мечтать. Что умные читать он будет книжки, и что потом придет любовь к мальчишке – отчаянная, странная, своя: она ему доставит мук немало – и хорошо, что бабушка не знала об этой вот детали бытия! Но если бы она узрела в шаре, как это будет - в холоде и в жаре, сквозь все преграды, беды и молву, – она, хоть не поверила бы шару, но внуку бы, наверно, не мешала: кто знает, как там будет наяву.
Быть может, правда, счастье ждет такое. Пусть странное, в бессонниц непокое, пустынной ночью и в слепом огне, родное, без закона и без слова, придет оно – и мальчик вспомнит снова, как солнце отражается в окне.
URL записиСлушайте, я уже не знаю, что с этим делать! Опять стихопроза
читать дальше
***
В обычном городке калифорнийском, таком, как все, – не дальнем и не близком, – вовсю царит веселая весна. Там солнце отражается в окошке, а мимо мчит мальчишка по дорожке – ему опять сегодня не до сна.
Мальчишке шесть. Он только в первом классе. Он с дедушкой забор усердно красит, и радуется, слыша: «Хорошо!» Еще и путь не выбран в жизни верный, и год далекий, восемьдесят первый, еще наполовину не прошел.
И бабушка, владея чудным даром, еще с хрустальным не уселась шаром на кухоньке, урвав пяток минут. Она еще такой не ставит цели: узнать, что будет с внуком в самом деле, какие впереди событья ждут? Ей вообще сегодня не до шара:
- Ты что купил ребенку, ирод старый? Опять набор? А кухню кто взорвал?
Но дед ответит вовсе не сердито: - А может, будет химик знаменитый? - и мальчик покраснеет от похвал.
Тут бабушка махнет на них рукою: «Оставьте наконец меня в покое!» И взяв с собой от погреба ключи, обедом озаботится привычно; чтобы не слышать, как они химичат, как Олаф снова: - Нана, не ворчи!
Она еще не знает, слава богу, что ей осталось жить совсем немного, и вовсе не узнает, на беду, что после Стэнфорд внук ее закончит – а там в Лас-Вегас улететь захочет когда-нибудь в двухтысячном году. Что он найдет отличную работу, где будет с наслажденьем и охотой о детстве приснопамятном болтать: о кухне той, что с дедушкой взорвали, о крашеном заборе, о подвале, куда он лазил думать и мечтать. Что умные читать он будет книжки, и что потом придет любовь к мальчишке – отчаянная, странная, своя: она ему доставит мук немало – и хорошо, что бабушка не знала об этой вот детали бытия! Но если бы она узрела в шаре, как это будет - в холоде и в жаре, сквозь все преграды, беды и молву, – она, хоть не поверила бы шару, но внуку бы, наверно, не мешала: кто знает, как там будет наяву.
Быть может, правда, счастье ждет такое. Пусть странное, в бессонниц непокое, пустынной ночью и в слепом огне, родное, без закона и без слова, придет оно – и мальчик вспомнит снова, как солнце отражается в окне.